Качмар – Гордиев.
Этот год и тот, что был до него, – жуткая накипь,
Битый сон в проспиртованном полумраке,
Дней сухих золотое соцветие.
Рыбаки закуривают беломор,
Рыбаки собирают сети.
Этот год и тот, что будет за ним, – мшистая чаруса́,
Грязь плацкарта да лоск мансард,
Пустырей городских изголовье.
Я откашливаюсь словно старик
Тёмно-красной суглинистой кровью.
Остывает металл. Гнутся стебли желтеющих трав.
Пальцем ткнув в небосклон, босоногая детвора
Ловко взбирается на крыши сторожек.
Страшно подумать, сколько воды утекло
С тех пор, как ты мне была всех дороже.
Глупому сердцу зарок: не топтать ни репей, ни цветущих цикут.
Рыбаки, спотыкаясь, рассыпаются по песку,
Под толстым слоем одёж кожа – бронзовая слюда.
Рыбакам ли не знать, чего ждёт человек
И зачем он приходит сюда
Четверть века спустя, к катерам, посмотреть на морскую гладь.
Укрывает ступени веранд непроглядная мгла.
В этой мгле, если так, кроны лип –
Точно гривы косматых чудищ.
Есть на свете места, где был счастлив,
Но уже никогда не будешь.
Что той жизни – лишь миг.
Меж людей – клетка стен,
Меж признаний – неловкие паузы.
Напряжённо гудит пароход.
Шуршат мыши в портовых пакгаузах.
Я иду вдоль Большого Ковша
По тропинке из лунного света.
И горит кислород,
И будто нечем дышать
В последнюю ночь уходящего лета.
